Свет стал менее ярким, ассистенты в синих костюмах сноровисто, большими швабрами растаскивали по углам арены опилки. Из-за плюшевого бордового занавеса пружинистым шагом в центр манежа вышел шпрехшталмейстер.
- Дамы и господа! Почтеннейшая публика! Минуточку! Минуточку вашего внимания!
Зал стих…
- Сегодня и только для вас! Удивительный номер! Исполняется впервые! Оркестр! – он полуобернулся и взмахнул рукой – Встречайте!
Оркестр заиграл что-то бравурное, а на арену вышел немолодой, худой высокий мужчина, в черном фраке и хризантемой в петлице. На ногах его красовались яловые сапоги, плавно переходящие в пижонские галифе.
«Наверное тигры будут» - подумал Колька, но тут оркестр умолк, свет погас и лишь яркий белый луч продолжал высвечивать худую фигуру в центре манежа.
- Дамы и господа! - худой воинственно задрал подбородок. Как мы и обещали, впервые и только сегодня мы покажем удивительный номер-аллюзию! Сегодня вы узнаете, кто такие истинно РУССКИЕ!
По залу пробежал шепот удивления, а Колька расстроенно шевельнул ушами – он надеялся увидеть тигров.
-Да-да, дамы и господа - продолжал худой – сегодня я покажу вам, как исторически формировалась русская раса и из чего сегодня состоит кровь тех, кто считает себя имеющим право называться ИСТИННО-РУССКИМ, всячески отвергая что бы то ни было общее с евреями, армянами, украинцами, грузинами, молдаванами и прочими нациями. То есть мы сегодня впервые увидим как выглядит кровь чисто русских людей!
Из зала раздался крик – А это не опасно?!
Худой саркастически улыбнулся и ничего не ответив, взмахнул рукой, и тут же вспыхнули тысячи прожекторов так, что Колька от неожиданности сощурился, оркестр дал длинную барабанную дробь и все увидели на сцене четырехгранную белую колонну, стоящую на широком квадратном белом основании. Она была в высоту чуть ниже человеческого роста, и выглядела как обычная подставка для бюста или кувшина, какую использовала обычно Тамара Сергевна – колькина классная на своих уроках рисования.
Странную колонну,по всей видимости незаметно вывезли на арену ассистенты худого, пока он разговаривал с залом.
А тем временем из-за кулис вышли две ослепительной красоты девушки – обе были светловолосые и обе были одеты одинаково – в серебряные сапожки, легкие курточки, отороченные мехом, а под курточками не было ничего, кроме узеньких шортиков и блестящих лифчиков, которые – даже из шестнадцатого, колькиного ряда это было видно - с трудом сдерживали грудь.
Одна из них катила перед собой небольшую тележку всю заставленную бумажными стаканчиками из под кофе. Вторая – делала легкие па и взмахами рук предлагала публике аплодисментами поддержать начало номера.
Иллюзионист во фраке учтивым полу-поклоном поприветствовал девушек, поднял вверх правую руку и выпятив грудь, выступая ногами как петух в колькином дворе, обошел зал демонстрируя девушек, столик со стаканчиками и колонну.
Благодарный зал зашумел аплодисментами, но свет приглушили, оркестр убрал музыку и аплодисменты постепенно смолкли.
После паузы оркестр начал играть торжественную музыку , отбрасывая блики скрипичными смычками на зрителей бельэтажа.
Иллюзионист властно взмахнул девушкам и одна из них подала ему стаканчик с тележки.
- Дамы и господа! В этом стаканчике… - он сделал многозначительную паузу и оценивающе окинул всех взглядом – КРОВЬ!
Колька заметил, как вздрогнула дама в шляпке с вуалью, сидящая во втором ряду, а её дочка – симпатичная девочка со светлыми косичками отвернулась и уткнула лицо в плечо матери.
-Да,да! Тут не просто кровь. Тут кровь ЕВРЕЯ!-провозгласил худой и передал стаканчик второй девушке.
По залу прокатился одобрительный гул.
Он вновь взял стаканчик, на этот раз другой.
- А тут кровь ЛАТЫША!
В следующем стаканчике оказалась кровь украинца, в другом грузина, татарина, казаха, белоруса… Колька был даже немножко разочарован – он думал в стаканчиках будет мороженое.
- Русскую давай! Где русская-то? – крикнул кто-то с галерки.
Иллюзионист на секунду замер, посмотрел почему-то на Кольку и громко произнес:
- А теперь мы покажем почтеннейшей публике кровь настоящих русских!
Оркестр заиграл громче и энергичней, люди стали вытягивать головы, стараясь не пропустить появление РУССКОЙ КРОВИ.
Худой взял один из стаканчиков, кажется это была кровь азербайджанская и стал медленно выливать её прямо на колонну, стоящую в центре арены. Кровь была густой, синей и блестела в свете софитов. Кровь стала расползаться по колонне, оставляя ярко-синие следы на её боках. Иллюзионист отбросил стаканчик и из рук ассистентки взял другой, с молдавской кровью. Она была желтого, почти лимонного цвета и у Кольки на секунду даже стало кисло во рту. С ней артист распорядился также, как и с первой – бесцеремонно вылил её на колонну, прямо в синюю - азербайджанскую. И пошло-поехало. Один за другим стаканчики выливались на колонну, расползаясь кругами, сферами, овалами, создавая затейливые геометрические фигуры, смешиваясь и переплетаясь тысячами нитей.
В какой-то момент девушки даже перестали подавать стаканчики и принялись сами выливать их на колонну.
Завороженный невероятно красивым зрелищем Колька не заметил, как у худого закончились стаканчики, как стихла музыка, грянули овации, как встал партер, а за ним и галерка, как испачканный кровью иллюзионист долго кланялся, уходил, возвращался, прижимал к груди цветы, отходил на шаг назад и пропускал вперед своих красивых ассистенток всем видом показывая – что всё это было благодаря им, а он лишь скромный служитель сцены…
Возвращался Колька домой уже в темноте. Было холодно, под валенками скрипел снег. Колька открывал рот и на язык попадали холодные снежинки. Дома его ждала теплая картошка в кастрюльке на плите, 2 сосиски, накрытые тарелкой и не сделанное упражнение по математике на завтра. Когда он лег спать, перед глазами его в разные стороны, гипнотически усыпляя, расплывались разноцветные круги и сферы, перемешивались цвета а в ушах играла строгая и торжественная музыка.
А ещё, уже практически уснув и, находясь во всем нам знакомом полусонно-бодрствующем состоянии, которое длится буквально несколько секунд, прежде чем мы проваливаемся в сон, он на секунду увидел лицо девочки со смешными светлыми косичками из второго ряда. Она была необычайно красивая, с голубыми глазами и веснушками на носу. Они снова были в цирке, но на этот раз Колька сел рядом с ней и было хотел рассказать про представление, которое он уже видел, но она неожиданно приподнялась, перегнулась через деревянный поручень сиденья и поцеловала его в щеку.
Впрочем это был уже точно сон.
