Чем заняться интеллигентному, блять, человеку в потной и жаркой Москве, наполненной людьми с голым торсом (особый тип мудаков, считающих, что мне нравится смотреть на их прыщи на спине и шрамы от аппендицита на животе)? Еще старик Крупскый заметил, что важнейшим из искусств для нас является кино. И вот по его совету я решил сходить в синематограф. Думаю – в зале будет темно (а темнота, как известно, друг молодежи), свежо (тупорылые владельцы кинотеатров считают, что свою крутость нам они должны доказывать не чистыми туалетами, а кондиционерами в зале, от которых мороженое в руке начинает твердеть, а ресницы покрываются инеем), а главное – я приобщусь к великому американскому искусству. Так я, друзья мои, оказался на фильме «Начало». Скажу сразу – на фильм я шел с некоторым волнением. Я (чего уж греха таить) люблю народного девичьего артиста Леонардо ДиКаприо. Ну вот как-то так сложилось, что я считаю его очень хорошим (несмотря на внешность) артистом. Поскольку последний его фильм про натуженные бровки оказался полным провалом (старику Скорсезе давно пора в дом для престарелых ветеранов американского кинематографа – есть кашку и тихо пускать слюни – главное – «ни-ни к кинокамере» http://finskirobot.livejournal.com/11550.html ), я очень волновался за своего любимца. Как он? Что с ним? Как поживают наши насупленные бровки? Всё-ли у них хорошо? Всё-ли радостно? Вот, собственно, с таким настроением я и оказался в темной, полу-пустой холодильной камере.
Фильм я честно просмотрел. Ну что я могу сказать? Если выразить одним словом – то «Начало» , это , блять, Мочало. Хуйня , короче. 142 минуты какой-то ужасно нудной, а главное глубокомысленной поебени. Нет, не подумайте ничего такого, поебень я люблю. Вот посмотрел фильм Рыцарь Дня - http://finskirobot.livejournal.com/24611.html Поебень – она и есть поебень. Но бойко сделанная. Бодрая, лихая, а главное – ироничная по отношению к себе. Напоминает малолетнюю блондинистую мокрощелку с розовой жвачкой во рту и облезлым маникюром. Она знает, что ей не стоит делать вид, что она Одри Хепберн, она знает себе цену (биг-мак и большая кола) и несильно из-за этого парится.
То-ли дело фильм Начало… Во, бля, где разворачивается кинографоманство во всей своей красе… Это ж просто пиздец какой-то… Немудрено. Знаете кто режиссер? Кристофер Нолан. А автор сценария? Кристофер Нолан. А продюсер? Кристофер Нолан. Парень самовыражается за мой счёт! Не удивлюсь, если он же композитор, монтажер и оператор. Ну может разве что взял псевдоним, чтобы уж совсем не охуевать. Вы жили когда-нибудь в отелях, где портье – он же директор, бармен и горничная? Ну есть такие маленькие, семейные, уютные отели две звезды. А теперь представьте себе, что этот отель позиционирует себя как по меньшей мере Ritz-Carlton . Одна моя знакомая ненавидит патетику. После этого фильма я понял, что такое настоящая патетика. Ей нельзя его смотреть. Начало – это фильм состоящий только из одной сплошной патетики. Это квинтэсенция патетики. Какой-то, блять, Мир Патетики. Ни слова в простоте. Всё через заковыки, да , еще и блять, с подвывертом. Самое понятное слово, используемое в фильме – «дефибиллятор». Я аж записал в телефон от охуения. При чем вся та чушь, о которой патетично, напряженно и непрерывно говорят герои не стоит и ломанного гроша. Абсолютная жвачка из слов, соединенных бровками ДиКаприо и слабенькими киноэффектами. Сразу после фильма я попробовал поговорить на языке героев. Поверьте, это пиздец как не сложно. Нужно нести околесицу про сны, подсознание, сознание, осознание, время, иллюзии, иллюзорность, аллюзии, иррациональность, рациональность и, конечно, старый, добрый дефибиллятор. Поскольку, ежу понятно, что у режиссера все это не склеивается даже клеем Момент, приходится прибегать к надежному дедовскому методу. Я называю его «Синдром Огурца». Объясню. Когда режиссеру нужно напустить туману, а он по неопытности или графоманству напускает его столько, что сам уже не понимает что вокруг происходит – на помощь ему приходит некий очень простой предмет. Так например, в фильме Матрица эту функцию выполнял Телефонный Аппарат. Нет-нет, вовсе не магический телефонный аппарат, и даже не розовый надувной из репризы клоуна Полунина про Асисяя, нет. Это был самый обычный телефонный аппарат. Сотовый-не сотовый, в обоссаной алкашней будке или в доме у тупой предсказательницы, которая, словно на программе Смак все время жрет печенье (собственно только этим она и запоминается) – не важно. Летают ракеты, воюют миры, синяя блять, таблетка-красная, ужасные электронные чудовища с щупальцами и спецагенты с нордическими еблами и в черных очках (это потому, что они плохие) – все это меркнет и превращается в труху, если главный герой в плаще добирается до телефонного аппарата. Добрался – и всё! Счастье есть! Пиздец плахишам!
Ну вот, собственно в фильме Начало – эту роль играет Стул (не жидкий, как вы могли бы подумать (как раз тогда фильм был чуть интереснее) а вполне обычный предмет интерьера) и Вода. Тоже обыкновенная, водопроводная. Типа аш2о. Рецепт прост - нужно на стуле с размаху ебнуться в воду под идиотскую песню Эдит Пиаф (тоже мне, блять, штирлицы нашлись) и печаль отступит и тоска пройдет. Если бы я был режиссером, я бы исползовал простой Огурец. Нет, я был бы крутым режиссером и использовал Малосольный Огурец. Главное его съесть. Ну хотя бы надкусить. Добраться до Ленинградского рынка, отстреливаясь перемахнуть через мясные ряды, молочные! Красиво рассыпать сухофрукты у возмущенных кавказцев, затем нырнуть за прилвок с цветами, а там уже и до солений недалеко! Главное перекатываясь по полу и отстреливаясь добраться до заветной закисшей бочки, сунуть руку, нащупать осклизлый огурец, быстро куснуть и всё – пыздэц. И ты уже во снах про дефибиллятор. Ну вот как-то так. А тут? Хули? Стул-шмул… В Огурце вся сила!
Впрочим, и от фильма Матрица фильм не сильно отличается. Нет, отличается, конечно, но не в лучшую сторону – примерно как Херши-Кола от Кока-Колы. Тюменская область очертаниями похожа на Францию. Больше на Францию Тюменская область ничем не похожа. В Матрице, хоть было на что посмотреть (если перематывать нудные и никчемные диалоги главного героя со старой любительницей печенья и чернокожим любителем пилюль). Но зато там была некая новая идея, охуенские эффекты, красивые трюки… Но, пардон, это было на минутку в 1999 году. В прошлом, блять, веке. Прошло больше 10 лет. И что? За что я отдал кровные 200 целковых? За жалкое подобие левой руки? Наебали! На весь фильм один хороший эффект с эрекцией городского пейзажа. На этом, пожалуй, всё. А что же ДиКаприо? Да всё то же самое. Служил Гаврила хлебопеком – Гаврила испекал хлеба. Те же бровки, тот же взгляд, та же напряженная, но уже чуть располневшая шея. В остальном – ничего нового. Увы, увы… Еще в фильме кроме ДиКаприо в кадре присутствует странный губастый субьект, который в начале фильма сидел в розовой рубашке в каком-то злачном баре где-то в Бирме и я было обрадовался, что с появлением в картине то-ли сутенера, то-ли шулера сюжет может наконец-то пойти по интересному руслу, но губошлеп оказался лжесутенером - под заплывшей жирком личиной скрывался очередной Глубокомысленный Мудак. Еще был Чудак-Миллионер, который, как это водится и пострадал больше всех, был юноша из серии «Младший брат Кеану Ривза» и дура-девочка, которую нам втюхивают как гениального архитектора. Гениальная архитекторша только и делает, что всё портит и постоянно подливает масла в огонь разборок ДиКаприо с его бывшей (похожа как тюменская область на Уму Турман). На самом деле архитекторша зрителям нахуй не нужна, но зато нужна создателям фильма, чтобы оправдать трёх-минутное появление на экране хорошего актера Майкла Кейна. Ларчик открывается просто – играет он роль, без которой можно было бы и вовсе обойтись, но зато его имя можно с размахом использовать на афишах. Что, собственно и было сделано, причем, явно занедорого.
Нет, есть, есть, конечно люди, глубокомысленно заявляющие, что фильм им понравился. Не верьте им – они притворяются. Полный ноль. Пустышка. Затянутая. Нудная и глубокомысленная.
Ах, да. Вот ещё. Не знаю, как вы, но лично я не люблю уебанских истеричных разборок со своими бывшими. В фильме баба ДиКаприо настолько часто и активно заебывает его мозгоёбством и ревностью к дуре-архитекторше, что под конец начинает заебывать этим уже и всех нас. Её смерть лично я воспринял крайне благостно и с облегчением – ура! Наконец-то! Впрочем, примерно также я воспринял и окончание словесного поноса про дефибиллятор.
